Раиса Николаевна Бут

Раиса Николаевна Фисенко (Бут)I35
b: 15 MAR 1949
d:

Наша станица называлась Батуринская, а районы наши менялись и мы были и Брюховецкого района и Каневского и Выселковского. В конце концов стали Брюховецкого. Я родилась в 1949 г, потом в пятьдесят первом родилась сестра Татьяна, потом через 3 года брат Василий и еще через 2 года брат Николай, то есть нас четверо детей было в семье. Я как раз в первый класс пошла, когда родился Николай. Маме тяжело было, я помогала нянчить. У мамы была надомная работа, в станицах на Кубани тогда занимались шелкопрядством. Засаживали плантации шелковицей, зимой их расчищали, обрезали, а весной брали этих червей, один сезон, второй сезон и третий сезон — с весны до самой осени кормили этого шелкопряда, вырастал он, превращался в куколку и сдавали эти коконы на шелк натуральный. И мы как были воспитаны в детстве — родители сказали “надо делать”, значит надо делать, тут вопрос даже не обсуждался. Мне даже было не интересно, как это так я буду гулять, если надо маме помочь. И в общем надо было за ребятами следить, носы, попы подтирать, стирать. Единственно что мама мне не доверяла, так это огород, между нами говоря меня боженька накажет за это, я не люблю сельское хозяйство. Если я полоть начинала грядки, так я выпалывала все подчистую. А Татьяна это дело любила, она медленно, не спеша, ну мама ей тоже не доверяла — очень медленно. Еще я с ребятами занималась и потом уроки у них проверяла.

Наш отец работал механизатором — комбайнером и когда началось освоение целины в 50-е годы в Казахстане осваивал ее, и нашу целину в 60-е все эти 20 лет. Он ездил туда каждый год как механизатор. Все комбайнеры туда ездили на своих комбайнах. За сезон комбайны изнашивались и обратно эту технику отправляли на платформах, а люди с чемоданами на поездах через Москву добирались домой. То есть на лето он уезжал, а осенью возвращался. Естественно им там сразу давали деньги, то есть деньги у нас водились, конечно. Когда отец приезжал, то он нам и маме покупал подарки обязательно — ехал через Москву, через “Детский мир”.

Так вот, когда отец привозил подарки, Татьяна (она у меня очень экономная сестра) не любила, чтобы всё сразу скушать, лезла на горище (прим. на чердак), где мы держали семечки, кукурузу, пшеницу и там оставляла узелок с конфетами. Отберет себе немножко, остальное на чердаке оставит — спрячет в семечки или кукурузу. А ребята проследят тихонечко, и когда она уйдет гулять, они шур на горище! Найдут эти конфеты, разделят меж собой и съедят. Татьяна соберется на другой день за конфетами, а их уже и нету, рыдает “Мама!”. На меня напускается: “Это ты с ребятами лазила!”

Как звали родителей?

Маму всю жизнь звали Нюсей, а так она Анна. Она родилась 12 февраля, а ее отец записал её Надеждой 13 февраля. Но и с ее отцом, моим дедом та же история! Всю жизнь его звали Антип, а в метрике перепутали и записали Антон! Поэтому в жизни она была Анна Антиповна, а в паспорте записана Романенко Надежда Антоновна. Вышла замуж за Бута и получилась Бут Надежда Антоновна. И поскольку так, хоть всю жизнь ее все звали Нюсей, мы посылки отправляли на Надежду Антоновну. Вот так всю жизнь прожила она с двойным именем, с двойной фамилией и двойным отчеством. Я в церковь хожу — ставлю свечку за рабу божию Надежду. Год рождения её 1924. Прожила она 83 года.

У Марьи Гавриловны — ну то есть ее матери, моей бабушки было много детей, но большинство умерло, осталась только она и ее брат Григорий. Они были середняками — работали сами, не нанимали работников, но во время раскулачивания их посчитали кулаками и отца её — Антипа посадили. В 1933 году как раз был голод. И когда началась война, брат ее ушел на войну очень молодым, всю войну прошел, дошел, правда, не до Берлина, а до Чехословакии. Победу отмечают 9 мая, а он всегда отмечал то ли 16 мая, то ли 18-го. И там, на фронте, он познакомился с моим отцом. Причем мама моя очень любила одного молодого человека, но он на фронте погиб. А дядя Миша, брат её познакомился и подружился с Николаем, моим будущим отцом. Они, оказывается жили в одной станице, но на разных концах — друг друга не знали раньше. И вот мой папа ухаживал — ухаживал и добился, что мама вышла за него замуж.

С мамой в войну приключилась история. У неё было задание, что если немцы подойдут слишком близко — поджечь амбары, чтобы они немцам не достались. Она выполняла это задание, а ее схватили за поджог — и к расстрелу. Она тогда что сделала — разделась до гола и говорит “Стреляйте, я вас не боюсь!”. И эти молодые парни, немцы, были просто ошарашены. Она этим воспользовалась и сбежала через огороды. У кого-то в доме пряталась. И после этого, говорит, я ничего не боюсь, я в глаза смерти уже смотрела. Сама она не знала почему так поступила, но это дало ей возможность выжить.

Отец моей мамы, мой дед Антип, погиб в тюрьме. Мама моей мамы Марьи Гавриловны Романенко прожила очень долгую жизнь, очень любила читать. Она тоже занималась выращиванием шелкопряда. И вот как-то обрезая деревья, нечаянно напоролась на сук и выколола глаз. У неё была библиотека, она жила в семье сына Григория, мы к ней приходили и просили ее почитать — ты нам почитай, а мы тебе. И отец наш тоже очень любил читать, эти вечера чтения мы очень любили. Лежим, бывало, на своих кроватях, а папа что-то там читает вслух и мы под это чтиво засыпаем. Семья была дружная, может родители когда и ругались, но мы никогда об этом не знали. И я когда замуж выходила, мама мне говорила — “Слушай, ты замечала, чтобы мы с отцом когда-то ругались?” — “Нет”. — «Так вот тебе наказ — чтобы там ни было у вас с мужем, но дети об этом не должны знать». Поэтому если и у нас в семье случались разборки, то дети об этом не знали.

Отец мой Бут Николай Никитич родился в 1922 году, а умер в 1994. Еще до выхода на пенсию, после целины он работал механизатором широкого профиля и у него неоднократно что-то случалось с давлением. Надо было убирать хлеб — он садился за комбайн, потом на уборку свеклы. Потом появилась эта техника — шасси называется — на шасси грузят и он отправляется на высевки. И сколько раз такое было — он едет-едет, чувствует — давление подскочило — быстро тормозит, пересидит, таблеточек выпьет и поехал дальше, короче себя не берег — детям надо помогать. Хоть мы учились бесплатно, все равно деньгами родители нам помогали и сумками продуктовыми. Он очень любил технику, закончил школу механизаторов, выучился на механика и когда началась война, работал в основном на аэродромах — заправлял самолеты, его перебрасывали с фронта на фронт. А когда кончилась война с фашистами, его еще послали на дальний Восток — на войну с японцами.

Я когда училась, мне надо было делать чертежи — и строительные и всякие, и если у меня что-то не получалось — я сразу к отцу — приезжала ведь периодически домой. И он мне все это объяснял, показывал, в общем знал и любил технику безумно. Ну конечно денег чтобы машину купить у нас не было, это начальство покупало машины, а у него был мотоцикл — шелковицу на нем возить было удобно.

Делали стеллажи — сначала собирали этажерки, а на них настилали доски. Червячков маленьких, сереньких, гаденьких выдавали в граммах — кормили их в этой же коробочке, в которой и покупали, потом в коробочку побольше пересаживали, потом на стеллажи, потом этажерки. Из них вырастали толстые белые черви и начинали выделять нитку, вокруг себя её обматывали и превращались в личинку. Потом этих личинок вынимали, коконы специальным образом распускали, получали эту шелковую нитку.

Как-то мы резали поросёнка. А отец был жалостливый, не мог резать сам. И вот он пошел за солью, тяжелый мешок взял, перетрудился и говорит “мне плохо” — до кровати не дошел, упал и его в первый раз парализовало. Ему было где-то примерно 52 года тогда (умер он в 72). Мама вызвала скорую, его успели спасти, но у него наступила парализация левой стороны. Криз миновал, его подлечили и он продолжил дальше работать, но уже не на шасси, а просто механиком — ремонтировать технику. Но работа тоже тяжелая — все время под машиной, на холоде, и в общем случился потом у него второй инсульт — и он лет десять был полупарализован. Ногу тягал, а руку на привязи носил. Но ещё Андрея нянчил. И потом случилась третья парализация и он уже только лежал. За счет сердца жил, давление постоянно прыгало, он был гипертоником, в 72 года умер на руках у дочери, у Татьяны.

Отец его, мой дед Никита Нилович Бут, мать, моя бабушка Анна Васильевна Бут. У них было 8 детей и все остались живы. Бабушка работала на складе, то есть в ее руках было какое-никакое продовольствие. Мой отец был самый старший. На рыбалку ходил, рыбу какую-то приносил. Держали коров, держали хозяйство. А когда началась война, Никита, наш дед ушел на войну и где-то в 1942 году погиб в боях под Ростовом, причем он пропал без вести и где-то лет пять назад один из братьев, который живет в Москве и прошел Чечню — Серёжа Бут начал поиски, организовал команду, заплатил ребятам и нашли могилу, где он захоронен, он был пехотинец. Еще один брат двоюродный в Новосибирске живет, может они с Сергеем перевезут прах деда, это ведь тоже деньги нужны, связи… А остальные все остались в колхозе, кто на фермах, кто механизатором, в общем все труженики села и живут в одной станице.

Так как отец мой был самый старший в семье, то он и когда женился первым, помогал всем сестрам, братьям. Трудовая такая жизнь у него получилась. А после войны обнаружили, где был захоронен наш дед Антип и все-таки его прах перевезли и похоронили в одной могиле с бабушкой Машей — Марией Гавриловной, то есть памятник у них один. У нас вообще это в станице сейчас модно — мужа с женой в одной могиле хоронят и ставят общий памятник.

Папа умер в 1994 году, а мама, получается в 2006. И сначала поставили памятник папе, а потом брат Коля снял и поставил общий, небольшой. Так же и брат Григорий со своей женой.

Сестра моя Татьяна закончила Кропоткинское медучилище в Краснодарском крае и приехала на хутор Весёлый — там отрабатывала, была заведующей фельдшерско-акушерским пунктом. Когда отработала, приехала ко мне в Можайск. Я свое отрабатывала в Можайске. В то время чтобы попасть в Московскую область нужно было или получить направление или работать на стройке для получения прописки. Поскольку я работала в строительной организации, я обратилась к нашему начальнику отдела кадров, он созвонился со скорой помощью и они ответили, что с удовольствием возьмут девушку с таким стажем, она и акушером ведь работала. Но прописки на скорой помощи не было. И она пришла в мою организацию, стала сначала учеником маляра, потом получила разряд, то есть она у нас квалифицированный маляр. Отработала она месяцев 8, получила временную прописку и ее с этой временной пропиской поселили ко мне в одну комнату и мы жили в этой комнате 3 года, пока я не получила квартиру, а она не перешла работать в скорую помощь.

В первые 4 года я работала сначала 3 месяца мастером, потом прорабом, потом уже в конце начальником участка. Посадила себе сердце, потому что работа нервная. Наш главный терапевт района обследовал меня и сказал “Дорогая, бросай стройку, переходи в контору, выходи замуж, рожай детей”. Я так и сделала. То есть я 4 года на линии отработала, мне нужно было еще 1 год отработать, чтобы я вовремя ушла на пенсию, то есть в 50 лет. Я попала в Нарофоминский ДСК, они занимались строительством в Можайске, в Апрелевке и в самом Нарофоминске. В Нарофоминске они выпускали панели. Я могла в любом городе устроиться. В Можайске искусственное море — настоящее водохранилище, длина 40 километров, ширина — 5 километров, оно в 5 км от нас. Когда брат приезжал — мы туда ездили отдыхать, да и так ездили сами, Александровы до сих пор ездят. Сейчас не так — частично захват произошел тех мест…

Ну вот мы с сестрой прожили вместе с 1972 по 1981 годы.

Я 3 года отработала прорабом и тогда мне дали прописку и однокомнатную квартиру, если бы я была семейной тогда, может бы и раньше дали. Получили мы квартиру в 1975 году. И в 1975 году познакомились с Володей. Купили первым делом сервиз, швейную машинку и софу. Мы ее раскладывали, когда кто-то в гости приезжал. Татьяна где-то в 1981 году вышла замуж за Алексея Жучкова и жили они у свекрови. Всю жизнь она проработала на скорой помощи. Фамилия моей сестры стала Жучкова Татьяна Николаевна, а ее дочь Иришка вышла замуж за Моисеенкова Сашу. Все у них хорошо, она на хорошей работе — в компании Ростелеком, потом она перешла в другую — заключает договора с организациями, проверяет своевременность платежей, спокойная нормальная у нее работа и жизнь.

Сестра на пенсии сейчас, живет на даче — очень любит землю. Дачу они получили от работы мужа Лёши. У его организации свой пионерлагерь, дома отдыха до сих пор. Когда выкупали ваучеры все рабочие сдали их в предприятие. И когда уже дело шло к развалу они могли купить машину на этот ваучер. Они строили на деньги предприятия жилье. Свадьбу Иришке играли в этом лагере. Когда Лешка умер — большое пособие на похороны выдали. Давление у него прыгало, парализация наступила. Он с 1946 года, умер в 65 лет — отметили его день рожденья в ноябре и он 25 февраля следующего года умер.

Брат Василий 1954 г.р. Родился 30 января. Папе очень хотелось сына, он очень обрадовался — почему-то в наших казацких семьях обязательно хотят наследника. Мы с Татьяной его не любили, во-первых он был очень крикливый, а потом папа в нем души не чаял, а мы вроде не родня. Он кричал день и ночь. Я, конечно, была крикливой, но меня все нянчили — я была первая девочка в семье. Сначала я росла в большой семье Бутов, потом мы отделились и стали жить в старой саманной хатке. Там и Татьяна родилась, она была тихая, у мамы было плохо с молоком и ее кормила  жена младшего папиного брата — тетя Маруся, коровье молоко она не принимала. А тете Марусе хватало и на собственного сына Пашу и на племянницу Татьяну. Потом Васька годика в 4 заболел, его положили в больницу — что-то с легкими и он командовал “я не пойду в больницу, пока не купите ружье”- пообещали. Папа еще не вернулся с целины, а 20 сентября она родила Кольку, папа не очень-то этому обрадовался. Очень болезненный получился мальчик, у него случился в детстве детский паралич, или как там это называется, когда дети ни с того ни с сего умирают. Он уже мертвый почти был. Мама батюшку позвала. Ушел он, а на пороге в калитке появилась женщина в черном “А это к вам сейчас батюшка приходил?” — “Он что, приготовил ребенка на смерть?”. И она сказала что сделать с ребенком — “А ну-ка быстро его поднимайте!”. Я уж не знаю что она рассказала, но он ожил. А Василий вымахал 2 метра ростом, красавец, чем-то похож на Лещенко. Тоже закончил медучилище Кропоткинское, потом пошел в армию, отслужил на Байконуре. Там ребята погибали многие от радиации. Поехал в Краснодар поступил там на рабфак, а потом в мединститут, отучился.

После института Василий женился на Светлане Николаевне Белан, они получили квартиру в станице Веселой, стал работать стоматологом, организовал на дому маленькую мастерскую. Старшую дочь его зовут Анна, а сына Иван. Анна вышла замуж, у неё дочь Лия. Иван в Новочеркасске закончил Новочеркасскую сельхозакадемию, зоотехническое отделение, а кроме него еще и экономическое. У Ивана ребенок Никита, а женился он на Ане Шнайдерман. Сейчас они в разводе. Ваня попал в страшную аварию, на грани был между жизнью и смертью. И мама его — Светлана молилась, лекарства искала, в общем вытащила его с того света.

Младший брат 1956 года Николай Николаевич, тихий, слабый, хороший мальчик был. Закончил Новочеркасский политех, стройфак МПИ. Его распределили… вернее он сам выпросил — в Узбекистан, там строился новый город Учкудук. Он приехал — а это пустыня, ничего нет. Там добывали золото, а рядом — урановую руду. Поэтому там работали заключенные и вот такие добровольцы как наш Николай. В общем они построили город. Было плохо с водой, рыли скважины в 100-150 м. и там теперь оазис в пустыне. Он очень гордится, что построил этот город. Когда он уже отработал, должен был возвращаться в Краснодар, ему уже должны были дать квартиру, но родители были больны, мама лежала в больнице с кризом, Татьяна посидела с ней 2 недели, потом я, мне нужно было уезжать, я посоветовалась со своим дядей — дядей Гришей, и мы позвонили Коле и обрисовали ситуацию, позвали его жить с родителями. Он вернулся. Васька туда полетел, а обратно они приехали на машине на Колькиной. Он стал работать зам. председателя колхоза по строительной части, руководил стройками, занимался снабжением, в командировки ездил, занимался поставками — лес, цемент. Все время в разъездах. И мама добилась, чтобы он бросил эту работу. Перешел на работу бригадиром. Он очень любит сельское хозяйство — у него виноградник, сад, огород. Ездил, продавал. Возвращался как-то с рынка и попал в аварию — на него налетела громадная машина. Ему как и племяннику выпало — сотрясение мозга, машина всмятку… Так и остался он один. Хатка, где жил младший брат моего отца (тетя Маруся и дядя Митя) — теперь там живет сын Паши — Сергей (молочный брат моей Татьяны) с женой и они над ним взяли шефство. Помогают ему. Он ходит на работу. Не брошен.

Вкратце так.