Ерёменко, Иван Владимирович

Иван Владимирович ЕрёменкоI8
b: 18 JUN 1928
d: 8 JUN 2001

Стенограмма интервью Ерёменко Ивана Владимировича и Ерёменко (Беляевой) Натальи Фёдоровны — моих дедушки и бабушки (Фисенко Юрия Юрьевича) взятое мной в 1997 году, часть первая :

Ерёменко (Беляева) Наталья Фёдоровна

В 1933 году от голода умирали люди. Откроешь дверь в дом их — кажется все спят, а они мертвые все.

Ерёменко Иван Владимирович

В 1933 году мы жили тогда в Кленовом (прим. моё — хутор Кленовый, на карте ныне не сохранился). 

Ерёменко (Беляева) Наталья Фёдоровна

В 1936 году я помню тоже еще голодновато было. А у меня сестренка меньшенькая, мама, бывало уходит на работу, а ее оставляет со мной — ты ж ее покормишь, когда заплачет вот хлеб (хлеб буханками они на возиках привезли из Осадчего). Я думаю — она ще не плачет, а есть-то я хочу тоже здорово, мама, она не заметит — отрежу так вот кусочек маленький хлеба и съем, а как она проснется заплачет — тогда и ей отрежу. Очень трудные были времена.

Ерёменко Иван Владимирович

И желуди ели, и щавель конский ели. Земля цветет, у нас называли икрель — ну как лишайник, наподобие, и такой скользкий-скользкий. Ну как с молоком, еще можно есть, но как с водой… Они вывариваются когда, то получаются прозрачные, как лапша. На земле нарость такая, на бугорках только была, нигде больше. 

Ерёменко (Беляева) Наталья Фёдоровна

Икриды называются, вот как когда-то были святые — питались икридами, ну и мы питались как святые.

Ерёменко Иван Владимирович

Оно, Юра, с молоком ничего, но на воде не очень, но есть-то что-то надо. У меня брат, считай, умер с голоду меньший, старший брат тоже умер, а я как-то выжил.

Ерёменко (Беляева) Наталья Фёдоровна

Как выйдем за ворота, там калачики растут — садимся, чистим их и пошел, и пошел. Дягиль попадается — дягиль едим, цветет клен русский — кашка называли, такой, я ж кажу, меленькие цветочки, а начнешь есть — они сладкие. Я помню у нас около конюшни был клен здоровый-здоровый, я, думаю, пойду сейчас наберу кленовики — сока кленового. Пошла, а в калошах, а там же кони. И я не набрала ничего, только в калоши набрала воды полно, было мне потом за эти галоши.

Ерёменко Иван Владимирович

Да трудно было, очень трудно. Во время войны я уже трактористом работал — как сеем, так бывало, наберешь рукавицу зерна да завяжешь, да в радиатор — они большие были. Пока из конца в конец поля проедешь, каша уже и готова — ну сварится уже пшеница, поешь, уже живешь. А так, брат, если заметят — посадят. 

Ерёменко (Беляева) Наталья Фёдоровна

А война. Сейчас вот показывают по телевизору войну — это просто киносъемки, артисты, а на самом -то деле, я ж кажу, как началась война в нашей местности, идут танки, гудят, а мы в окопах, прямо гудит кажется у тебя над головою, земля трусится, ой боже милостливый! Самолёты бомбять. А я была у тетки, решила сходить до мамы — не дай бог убьють их там, а я не с ними. Сват там рядом жил и пошли мы с этим сватом. И самолет как начал кружить, он-то человек старый, знает, а я ничего не соображаю, он — сваха, сваха, давай дуще под хату, а то убьет! Оно как тарарахнуло, мать честная! Ну мы схоронились, чуть переждали и побежали до своих. Прибежали, а мама каже “Зачем же ты дочечка пришла. Да там же тётка, она же одна тоже боится. Пошли обратно назад.”. Пошли — через хату тетка жила и тут пуля маме прямо через платок пролетела! И мама испугалась страшно, не довела меня — бежи говорит к тетке, а сама побежала домой — там ведь тоже детвора же. 

Сделали мы и окоп под горкой. Немцы наступают, подъехали до нашего окопа — “Ком-ком!”. Тетка — “Наташ, давай выходить”. А я у шубу оделась, намазалась сажей или углем. А они “Ком-ком-ком отсюда, а то могут задавить”. Тетка “А куда ж нам?” Он говорит “Идите в хату”. А в хату заходить мы тоже боимся. Ну пришли мы в хату, посидели немножечко, а они идуть, идуть и идуть, а потом полезли мы в погреб и ночевали там. 

Ерёменко Иван Владимирович

Наши отступали. Трое суток отступали наши войска к Дону. Потом заслон — идут 2 танка и человек 100 солдат с автоматами — прямо через леса, через Кленовый. Там же шлях был, прямо по шляху. И к нам они зашли. Думали бросать один танк, так как горючего почти не осталось, но не бросили. Потом залетели немцы на мотоциклах, стреляют курей, свиней. 

Ерёменко (Беляева) Наталья Фёдоровна

На тебя наставит автомат, ну думаешь, сейчас стрельнет и все, командует “Масло, яйка, молока”. А в кино показывают — то такэ, боже мой. Пленные наши не доедают. Один просит “сестричка, принеси, пожалуйста, яичко, у меня желудок больной”. Я пошла, яичек взяла, пока мадяров нет — подскочила, отдала. Мадяры — венгры с немцами были. Венгры, поляки, чехословаки, хорваты. Ведуть было их,а у нас колодец с ”журавлем” и корыто рядом — им льють в это корыто и они из него пьють как скотина. бабы выходють, так кто кусок хлеба, кто пышку, кто шо. А они падають, хватають ту пышку. А надсмотрщики их дубинками. Не дай бог, товарищи, какая это война была и страшная и жестокая и вообще… Ничего хорошего, не то что в кино показывают — это просто игра! А на самом деле…

…Батькив брат (прим. моё — брат отца Ивана Владимировича — видимо, Лука Васильевич, кто еще?) сказал, что он Николай (брат Ивана Владимировича по отцу) подался в артисты, а работает он артистом или нет — неизвестно. У него 2 брата — Николай и Сашка, ну он же с ними не родычается. 

Мы как приезжали до них — они только вдвоем с мачехой были, а ребята не явились, мы их не видели и не знаем. А дядька казал, что сын один Николай подался в артисты. 

Ерёменко Иван Владимирович

Он моложе меня — с тридцатого года! Он на 2 года моложе меня. И мне не дают семьдесят лет. 

Ерёменко (Беляева) Наталья Фёдоровна

Юра! Я ж кажу, встретился с ним один его друг. Я как глянула — да ему годов девяносто. Говорю “Вань, а ты почем его знаешь? Он дед твой или кто?” А он отвечает “Да он такой же, как и я. Мы с ним одногодки“. А дед наш, глянь, моложавый, ему никто не дает 70 лет, пятьдесят максимум.

Ерёменко Иван Владимирович

Я вчера в больнице был, врачиха меня спрашивает “С какого Вы года?”. Говорю “Да там же написано”. Она посмотрела “Вы, говорит, как мой отец, моего отца уже 4 года как нет, но Вам не дашь 70 лет”. 

В общем брат Николай, он ушел в артисты. Сашка, меньший — тот шофером работал, а жена его работала в КОГИЗЕ — ну, в книжном магазине в Чертково. Я и заходыв, беседовав, но я нэ открывся, кто я и что я. Навязывать себя как-то неудобно… Спросил фамилию. Разговаривали мы, я спрашивал как живете, где Сашка. — Да Сашка на машине ездит. Но она не спросила кто я и что я. Если бы спросила, может и сказал бы. Со мной Шкуро Иван тогда был. Кажу ему — пошли, зайдем, тут родычи должны работать…  И мени тётка Надька сказала дядьки Васылёва. Я зайшов, побеседовав, она нэ спросыла кто я. Может ее не заинтересовало, а может… ну бывает, тожить не сразу человек сообразит. Отец тогда уже умер, мать жива, живет сама, а мы живем в квартире. 

Я здорово на отца похожий. 

Ерёменко (Беляева) Наталья Фёдоровна

Не, не очень. Стан такой, такого роста, но отец лицом… зубы у него белые, а можить они у него вставленные… густые. 

Ерёменко Иван Владимирович

Отец мой умер… В общем пуля под сердцем была с войны Отечественной и его комиссовали. И он также на железной дороге работал. В общем его пуля доконала. Операцию тогда почему-то не делали, где-то в каком-то она была месте, что нельзя было операцию делать. Сейчас бы может и сделали. И в общем от пули он помер. 65 лет было ему. 

Ерёменко (Беляева) Наталья Фёдоровна

Ну а дед у нас такой — как что чуток не по его, так он “Хе! Ля-ля-ля! Всё!” Ни с кем не родычается.

Ерёменко Иван Владимирович

В Кадосивке живет дядька Лука батькив брат (прим. мое — Ерёменко Лука Васильевич), может и нет его уже. Трое детей у его — два хлопца и девка. Так вот знаю… Тетка в Марковке жила — родная сестра Андрея Ивановича (прим. мое — маршала Ерёменко). Правление — за правлением там улочка. 

Ерёменко (Беляева) Наталья Фёдоровна

Снесли их дом уже. 

Ерёменко Иван Владимирович

Ну а ташкентцы — это по матери, материны родственники. В 1959 году я был в Ташкенте на алайском базаре мы там были и вино пили у одного узбека. Там заходишь — вином торгуют “Пробуй моё, пробуй моё!” — каждый предлагает. Пока напробуешься — и готов. Ходили мы с Николаем до одного его друга — узбека — у него мы долголетнее вино пили. Выпил я пару чашек граммов по триста каждая и с копылов долой. Проспался — они сидят. Они ж понемного выпьют, бишбармак едят и лалакают. 

Ты, говорит тот узбек, постольку не пей — иначе сразу с копылов. И тогда я понемножечку, горячим запьешь и нормально.

Ерёменко (Беляева) Наталья Фёдоровна

Научился тоже, я ж кажу, как шо выпьет самогону, и запивает чаем. Но никогда не падал, никогда. 

Ерёменко Иван Владимирович

Хоть самогон, хоть водку — и только чтоб горячим чаем запивать — я её ведро выпью и пьяным не буду. И чтоб хорошая закуска была. 

Ерёменко (Беляева) Наталья Фёдоровна

Пьяный дурной, у него голова не варит, он что попало бубнит, а падать никогда не падает, никогда. 

Ерёменко Иван Владимирович

Ну а теперь я не бубню, сколько… Лет двадцать пять уже, если не больше. 10 на пенсии, Да до пенсии сколько не пил. Да лет тридцать наверное в общем. А. девять, шестьдесят девять лет-то мне сейчас.

Я 29 лет на учете состою — гипертония второй стадии. С больницы не вылазил — полмесяца работаю, месяц по бюллетню. Давит и давит и давит, а почему — кто его знает. 

Ерёменко (Беляева) Наталья Фёдоровна

Пойдём и сейчас, я ж кажу, как шо бутылку возьмем, а он компот с нами пьет. Всегда наливает и вместе с нами со всеми стукается и песни спивает, так же, как и пьяный.

Ерёменко Иван Владимирович

Ну я компанию поддерживаю.

Продолжение стенограммы интервью — на странице Ерёменко (Беляевой) Натальи Фёдоровны